И тут ему навстречу попался Пабло, а у Пабло было две палочки жевательной резинки. Он протянул одну Дэнни и пошел рядом с ним.
- Куда ты идешь?
- Сейчас не время для дружбы, - досадливо сказав Дэнни.- Сперва я собираюсь купить вина в подарок одной даме. Если хочешь, можешь пойти со мной, но больше, чем на один стаканчик, не рассчитывай. Мне надоело покупать вино для дам, чтобы его все до капли выпивали мои друзья.
Пабло согласился, что это действительно невыносимо. Самому же ему нужно общество Дэнни, а не его вино.
Они зашли в заведение Торрелли и выпили по стаканчику вина, отлив его из только что купленной бутыли. Дэнни заявил, что неприлично угощать друга одним единственным стаканчиком вина. Как горячо ни отказывался Пабло, они выпили по второму.
"Дамам, - думал Дэнни, - не следует пить много вина. Они от него глупеют; а кроме того, вино усыпляет те чувства, которые делают даму особенно приятной".
Они выпили еще несколько стаканчиков. Полгаллона - вполне приличный подарок, решили они, тем более, что Дэнни собирается спуститься в город купить ей что-нибудь еще. Они отмерили полгаллона и выпили все, что было выше черты. Затем Дэнни спрятал бутыль в канаве среди бурьяна.
- Я буду рад, если ты пойдешь со мной покупать подарок, Пабло, сказал он.
Пабло понимал, чем объясняется это предложение. Во-первых, Дэнни не хотел расставаться с другом, а во-вторых, он опасался, что вино не уцелеет, если оставить Пабло бродить, где ему вздумается. С большим достоинством и подчеркнуто твердым шагом они спустились с холма в Монтерей.
Мистер Саймон из "Фирмы Саймона: вклады, ювелирные изделия, ссуды" любезно пригласил их в свою лавку. Название фирмы достаточно точно указывало ассортимент товаров, которыми она торговала: на прилавке были выставлены саксофоны, радиоприемники, ружья, ножи, удочки и старинные монеты - каждая вещь подержанная, но тем не менее куда лучше новой, так как ее части только-только приработались.
- Вам что-нибудь показать? - спросил мистер Саймон.
- Да, - сказал Дэнни.
Хозяин лавки начал перечислять свои товары, но вскоре остановился на полуслове, заметив, что Дэнни не спускает глаз с большого алюминиевого пылесоса. Пылесборник был синий в желтую клетку. Электрический шнур - длинный, черный и глянцевитый. Мистер Саймон нагнулся над пылесосом, потер его ладонью, отступил на шаг и бросил на него восхищенный взгляд.
- Что-нибудь вроде пылесоса? - спросил он.
- Сколько?
- За этот четырнадцать долларов.
Собственно говоря, мистер Саймон не столько назначал серьезную цену, сколько старался выяснить, какими капиталами располагает Дэнни. А Дэнни был охвачен желанием приобрести пылесос: ведь он был таким большим и блестящим! Ни у одной хозяйки в Тортилья-Флэт не было пылесоса. В эту минуту Дэнни забыл, что в Тортилья-Флэт не было также и электричества. Он положил на прилавок свои два доллара и терпеливо ждал, пока утихнет буря: бешенство, негодование, печаль, вопли о нищете, о разорении, о надувательстве. Ему указывали на качество лака, на цвет пылесборника, на особую длину шнура, на то, что один металл стоит дороже! А когда все кончилось, Дэнни вышел из лавки, унося под мышкой пылесос.
Нередко в часы дневного досуга Конфетка доставала пылесос и прислоняла его к стулу. А когда приходили соседки, она начинала возить его по полу, чтобы показать, как легко он движется. И она тихонько жужжала, подражая мотору.
- Мой друг - человек богатый, - говорила она. - Вот погодите, скоро мне в дом протянут провода, полные электричества, а тогда - жж, жж, жж! - и в комнате чисто.
Соседки пытались опорочить подарок, заявляя: "Нет, щетка и совок, если только уметь ими пользоваться, куда надежнее!"
Но их завистливая хула не могла повредить пылесосу.
Обладание им подняло Конфетку на самую вершину общественной лестницы Тортилья-Флэт. Те, кто не знал ее имени, говорили просто - "ну, эта, с подметальной машиной". Нередко, когда мимо дома Конфетки проходили ее враги, можно было видеть, как она возит пылесосом по полу, жужжа во весь голос. По правде говоря, она каждый день, кончив подметать пол, обрабатывала его пылесосом, руководствуясь следующей теорией: с электричеством он чистил бы лучше, но ведь нельзя же иметь все сразу.
Ей завидовала вся округа. Она держалась теперь с большим достоинством и надменной любезностью и высоко задирала нос, как и надлежит владелице подметальной машины. В любом разговоре она не забывала упомянуть о пылесосе: "Рамон проходил по улице сегодня, когда я пылесосила", "Луиза Митер порезала руку сегодня днем, часа через три после того, как я кончила пылесосить".