Но не нравилась Иннокентию одна вещь. Он терпеть не мог когда старший механик, его хозяин, курил. А тот любил посидеть в кают-компании, вспомнить былое, и как тут не закурить. В такой-то момент и появлялся Кеша. Он лениво забирался к стармеху на плечо, лапой вынимал сигарету у него изо рта, а затем перекусывал ее. Конечно, стармех знал о привычке своего питомца и иногда позволял ему сотворить это кощунство. Экипаж такое представление очень забавляло.

Но как-то в Атлантике, на подходе к Саргассову морю, у Кеши с хозяином вышла ссора. Дело было так. В очередной раз старший механик опустил свое грузное тело в кресло и завел байку про Бермудский треугольник (мы как раз к нему подходили). Иннокентий предпринял очередную попытку борьбы за здоровье хозяина. В самый критический момент, когда казалось, что тайна Бермудского треугольника почти раскрыта, раздался дружный хохот - Кеша достиг цели. Сказать, что стармех был зол, значит просто вас пожалеть. Когда он вспомнил всю Кешину родню, перья дыбом стояли не только у борца за здоровый образ жизни.

В итоге Иннокентий получил длительный срок и был заточен в одиночную камеру-клетку, правда, с видом на Атлантику. Вскоре все стали приставать к стармеху: "Отпусти птичку". Старший механик был непреклонен. Всем стало ясно, что Кеша-"смертник". Сидеть ему как минимум до Питера. А то и еще хуже, спишут Кешу на берег, и будет он воробьям дворовым морские байки рассказывать.

Разгорелись бурные дебаты, как помочь Кеше. И, о эврика! Жаль, это не моя идея. Мы решили подарить стармеху трубку. Через пару дней хозяин Кеши сидел в кают-компании, травил байки и важно дымил новой трубкой. Надо отметить, что с этого момента его истории стали казаться намного более правдивыми. В общем, все были довольны, а больше всех - Кеша, когда "дверь" его одиночки открылась.

Вы знаете, Кеша отнесся к трубке с большим уважением, чем к сигаретам, и не стал больше донимать хозяина. То ли новый имидж стармеха пришелся ему по душе (возможно, Кеша всегда мечтал видеть своего хозяина, курящего именно трубку), то ли Иннокентий решил больше не испытывать судьбу - это только ему одному известно. Говорить тогда Кеша еще не умел. Во всяком случае, он был нам очень благодарен за то, что мы сделали стармеху такой хороший подарок.

Николай Лапин