(...)<p>
     Базар был буен, пахуч, ряды конкурировали свежей рыбой, 
мандаринами и
мокрыми цветами. Теряясь в уговорах наперебой и  призывах  рук,  он  
купил
бусы жареных каштанов. Вскрывая их ломкие надкрылья, с  интересом  
пожевал
сладковатую мучнистую мякоть.<p>
     Серполицый грузин ощупал рукав его кожаной куртки:<br>
     - Продай, дорогой. Сколько хочешь за нее?<br>
     - Не продаю, дорогой.<br>
     - Хочешь пятьдесят рублей? Шестьдесят хочешь?<br>
     - Спасибо, дорогой; не продаю.<p>
     Грузин любовно следил за игрушечной  сувенирной  финкой,  
которой  он
чистил каштаны. Лезвие было хорошо хромировано,  рукоятка  из  
пупырчатого
козьего рога.<p>
     - Подарок, - предупредил он. - Друг подарил.<p>
     Тогда он гостил у друга в домике  вулканологов.  Расстояние  
слизнуло
вуаль  повседневности  с  главного.  Они   посмеивались   над   
выдохшимся
лекарством географии. Вечерние фразы за спиртом и консервами  
рвались.  Им
было о чем молчать. Дождь штриховал фразы, шуршал до утра в высокой  
траве
на склоне сопки.<p>
      (...)