У Эмилии был маленький силуэт сына, сделанный за шиллинг; он висел у 
нее над постелью рядом  с другим дорогим портретом. Однажды мальчик 
приехал навестить ее, - как всегда, он проскакал галопом по узенькой 
бромптонской улице, где все жители  бросались к окнам, чтобы 
полюбоваться его великолепием, - и торопливо с улыбкой торжества 
вытащил из кармана шинельки (премиленькой белой шинельки с капюшоном 
и бархатным воротником) красный сафьяновый футляр, подал его матери. 
<p>
- Я купил это на собственные деньги, мама, - сказал он. - Я думаю, 
тебе понравится.
<p>
Эмилия открыла футляр и, вскрикнув от восторга, обняла мальчика и 
стала осыпать его несчетными поцелуями. В футляре оказался портрет 
самого Джорджи, очень мило исполненный (хотя на самом деле Джорджи 
вдвое красивее, - так, конечно, подумала вдова). Дедушка пожелал 
заказать портрет внука одному художнику, работы которого, 
выставленные на витрине в магазине Саутгенптонроу, обратили на себя 
внимание старого джентльмена. Джорджи, у которого денег было много, 
решил спросить у художника, сколько стоит копия портрета, заявив, что 
уплатит собственными деньгами и что он хочет преподнести подарок 
матери. Восхищенный живописец сделал копию за небольшую плату.
<p>
(...)
<p>
 Подобное доказательство любви к ней мальчика привело ее в полнейшее 
восхищение, и она решила, что во всем мире нет другого такого доброго 
ребенка, как ее сын.