- Слушай, ты сам-то влюблялся? - спросил он меня,
<p>
Сам-то? Влюблялся?.. Значит, он в Людмилу &nbsp;&nbsp;
в&nbsp;л&nbsp;ю&nbsp;б&nbsp;л&nbsp;е&nbsp;н!
<p>
Я улыбнулся, хоть не хотел улыбаться.
<p>
- Вижу по твоей блаженной физиономии, что уже успел!<br>
- Я? Нет еще...<br>
- Ну-у, брат! Неужели ни разу?<br>
- Точно не помню... Но, кажется, нет...<br>
- Вспомни! Не может быть!..<br>
- То есть однажды я испытывал кое-какие чувства... Но потом это 
прошло.<br>
- Ну, конечно.
<p>
Почему же &nbsp;&nbsp;к&nbsp;о&nbsp;н&nbsp;е&nbsp;ч&nbsp;н&nbsp;о? Может быть, и 
у него чувства всегда проходят?
<p>
Когда я ответил,  что не влюблялся,  я сказал Ивану неправду. Потому 
что
не  привык,  чтоб взрослые задавали мне такие вопросы.  А  на самом-то деле почти все  мальчишки у  нас  в  кого-нибудь влюблены.  Один  мой  друг даже остался на  второй год из-за любви.  Абсолютно ничего не соображал:  не мог писать диктантов,  контрольных по  математике.  Разве нормальный взрослый в
это поверит?  А Иван бы поверил... Я чувствовал это. И все-таки не 
смог ему
честно ответить.
<p>
- А я,  знаешь, где первый раз влюбился по-настоящему? - спросил вдруг
Иван.<br>
- По-настоящему? Должно быть, в этой самой архитектурной 
мастерской?..<br>
- Знаешь где?<br>
- Нет, я не знаю...<br>
-  В  детском  саду!  Мы  выезжали  летом  за город. И там одна 
девочка
заболела.  Ее  звали  Норой.  Даже  имя  запомнил!  Необычное  такое  
легче
запоминается.  Ей  было  шесть  лет. В нее были влюблены все 
поголовно. Ну,
конечно, из тех, которые умели влюбляться в шесть лет! Она заболела, 
и я ей
носил в изолятор букетики ягод. Огромное счастье, что она меня 
презирала!<br>
- Почему?<br>
- Оказалось,  что  я  ей  носил волчьи ягоды.  Дикие!  Они  были  
очень
красивыми. Внешне очень мне нравились!<br>
<p>
Всю дорогу я мечтал сказать что-нибудь умное.
<p>
- Внешняя красота не всегда совпадает с внутренней, - сказал я.<br>
- Она  поняла  это  еще  раньше,  чем  ты:  в  шестилетнем возрасте.  
И
выбрасывала   мои   подарки.   Иначе   бы   ей   не   выздороветь  
никогда!
Сообразительная была девчонка... И все-таки я к ней охладел. Тогда 
все было
просто.
<p>
"Теперь уже, значит, непросто!" - с радостью решил я.