Доктор Теодоро подошел к большому окну, выходящему в сад, залитый 
лунным светом. В небе сияли звезды, доносилось кваканье
лягушек, шорох крабов, в море вспыхивали стальные полоски 
фосфорецирующих в темноте рыб. Ярко-синяя бабочка с золотыми
пятнами описывала круги вокруг люстры. Легкий ветерок шелестел в 
листве пальм и манговых деревьев; с глухим шумом падали в болото 
плоды сапоти, сбитые летучими мышами, зловещими, как привидения. Дона 
Флор встала - надо же было кому-то сломать разделяющий их барьер, 
нарушить это глупое молчание - и, подойдя к мужу,  облокотилась о 
подоконник. Доктор Теодоро,
поборов смущение, обнял ее, а свободной рукой указал на небо. 
<p>
- Видишь, любимая? - сказал он, но "любимая" прозвучало как-то 
неуверенно, принужденно. - Это Южный Крест.<br>
- Где, любимый?.. - громко спросила дона Флор, а потом повторила 
тихонько: - Любимый...<p>
Доктор Тедоро просиял.<p>
- Вон там...<p>
...<p>
Охваченные страстью, вслепую нащупывая дорогу к сердцу друг друга, 
они, словно отважные космонавты, бесстрашно ринулись в
небо, чтобы найти в нем желанный покой и близость. 
<p>
Доктор Теодоро хорошо знал астрономию: он называл созвездия, планеты 
и кометы, размеры и число светил в галактиках. Самые
яркие звезды он доставал своей большой рукой с далекого неба, клал их 
на маленькую ладонь жены.
<p>
В первую брачную ночь он подарил ей то, чего никогда не дарил ни один 
мужчина своей возлюбленной: ожерелье из сверкающих дивным светом 
звезд с точным описанием их веса, размера, положения в пространстве и 
расстояния до Земли. Он снимал эти
прозрачные светила с неба и украшал ими шею доны Флор.
<p>
Большую, почти синюю звезду, что сияет в твоих волосах, дорогая, я 
сорвал с самого горизонта, это Венера, самая яркая из
звезд, ее называют вечерней - потому что она загорается в сумерках, и 
утренней - потому что она встает над морем...
<p>
То был не сухой и скучный урок космографии, но пылкое объяснение в 
любви, когда вместе с тайнами Вселенной открывалась
тайна сердца.