Далее рассказываю ее словами. Дочку зовут Катя.
- Померяй, - сказала я.
Папа надел рубашку, рукава у нее были очень длинными, и в плечах
она была широка.
- Ну, как? - спросил он.
- Великовата... немножко... - ответила я.
- Велико - не мало, - сказал папа. - Переделаем, дабы не
расстраивать маму! В школе я очень хорошо шил... Знаешь, Катя, я
могу пришить пуговицу лучше мамы!
Это правда. Папа хорошо пришивает пуговицы!
- Сейчас я тебя быстренько покормлю, и буду шить!
"Буду шить" папа сказал очень торжественно и важно, потому что
все, что делает папа, должно быть торжественным и важным.
Даже когда он готовит яичницу, то готовит ее с очень важным
видом.
Папа быстренько разогрел вермишель, сварил сосиски и
сказал: "Катя, иди, ешь!"
Я спросила: "А ты?"
Папа
сказал: "Попозже! Вот, сейчас за полчасика укорочу рубашку и
поем!"
Я пошла на кухню, а папа взял нитки и ножницы и сел в кресло.
Я поела и подошла к папе. Было интересно, как он будет
укорачивать рубашку.
- Во всем нужен научный подход, Катя! - сказал папа. - Вот смотри,
я сравнил новую рубашку со старыми и увидел, что рукава
длинны ровно на четыре сантиметра. Поэтому, что?
- Что?
- Поэтому, я сейчас отрежу четыре сантиметра от рукава и все...
Делов-то!
И папа начал резать. Получалось не очень ровно, но папа
сказал: "Ничего, подошью!" И папа начал шить. Получалось
некрасиво.
- Да, - сказал папа. - Что-то не то! Знаешь, Катя если отрезать еще
немного, то, наверное, будет лучше. Видишь, шов?
Вообще, надо всегда резать по шву! Потому, что шов красиво
смотрится.
Я согласилась, что по шву будет лучше. Тогда папа отрезал рукав
до шва.
- Ну, как? - поинтересовался он.
- Не очень, - призналась я.
- Да, не очень! - согласился папа. - А что если от второго рукава
отрезать три с половиной сантиметра и представить к
первому? Должно получиться! Вот смотри, Катя: здесь останется
немного и здесь - немного. Ведь второй-то рукав цел! Значит,
нам повезло! Как считаешь, получится?
- Ну, да! - сказала я.
И папа начал резать второй рукав, но не дорезал.
- Катя принеси мне напильник! Буду ножницы точить!
Я принесла ему напильник, и папа начал точить ножницы.
- Вот, теперь все пойдет как по маслу! - заверил папа. - Главное в
любом деле, что? Ин-стру-мент!
- А ты есть не хочешь? - спросила я. - А то уже час прошел.
- Ничего, - ответил папа. - Осталось отрезать, приставить и
пришить. Минут на пятнадцать работы!
И папа продолжил резать. На этот раз у него получилось
ровнее: "Вот видишь! Теперь приставляем и..."
- Пап, но один рукав короче получается...
- Да, - сказал папа. - Наверное, я где-то обсчитался... Только вот,
где? А... я просто не учел длину шва... Значит, что нам
теперь надо делать? А нам надо отрезать от второго рукава до шва и
приставить заново.
И папа отрезал и приставил...
- Ну как?
- Ну...
- Это потому что не пришито. Вот, я сейчас пришью, и все будет
замечательно...
Папа начал шить и ругаться, что иголка попалась какая-то колючая.
- Получается? - поинтересовалась я.
- Получается, - папа вздохнул. - Только на машинке шить удобнее.
Я на машинке никогда не шил, но знаю, что удобнее. Там
как? Там просто: положил, прошил, получился ровный шов. А здесь,
шьешь, шьешь. Хотя и здесь я придумал: буду шить большими
стежками, а не маленькими. Так быстрее.
Я согласилась, что быстрее. Через полчаса, папа надел рубашку и
спросил: "Как?"
- Мммм, - промычала я.
- Понятно, - сказал папа. - Мама, наверное, заметит.
- Но, ничего! - заявил он. - Не все еще потеряно. В конце концов,
можно отрезать по шву и получится здорово. А потом я уж
и поем.
И папа начал отрезать... Получилось неплохо.
- Теперь надо обметать, пришить пуговицы и сделать разрез.
- Угу, - сказала я. - А какой разрез?
- Вот, смотри, Катя. У каждой рубашки есть пуговицы и разрез от
пуговицы, чтобы рука лучше входила. Видишь?
Папа показал мне старую рубашку, и я сказала: "Вижу!" И папа
принялся делать разрез.
- Ну, как? - спросил он.
- Хороший разрез, - поддержала я папу.
- Видишь, я же говорил, что все будет здорово! Теперь осталось
пришить пуговицы. Ну, это то я умею. Я всегда хорошо
пришиваю пуговицы! Вот, еще минут пятнадцать, и все будет готово.
Поставь пока чайник, пусть греется.
Я пошла ставить чайник, а папа принялся пришивать пуговицы.
Чайник закипел и папа сказал, что все готово.
- Сейчас померяю...
Папа надел рубашку и подошел к зеркалу.
- Вот видишь, Катя, рукава в самый раз... Хотя что-то все же не
так... Только вот не пойму, что? И пуговицы есть и
разрез... Странно!
Тут пришла мама, и я сказала: "Мама, а папа рубашку меряет..."
Папа вышел к маме в рубашке и сказал: "Спасибо за подарок!
Кстати, рукава не длинны?"
- Странная какая-то рубашка, - сказала мама... - А где манжеты?
- Что? - спросил папа.
- Манжетов, говорю, почему-то нет.
- А что, они на всех рубашках есть? - спросил папа.
- Конечно, - ответила мама.
Но папа ей не поверил и пошел смотреть на свои рубашки.
- Так вот как эти штуки называются с разрезом и пуговицами... Но у
меня же есть и разрез и пуговицы... Странно! - сказал
папа.
- Ты есть будешь? - спросила мама. - А то я все разогрела!
- Подожди мне некогда... Я придумал, как сделать манжеты. Катя,
иди сюда.
Я подошла, и папа сказал: "Я понял, Катя, чем отличается манжет от
неманжета. Он уже, чем рукав! Поэтому, что? Поэтому, надо заузить
рукав и будет манжет...
И папа принялся зауживать рукав. Потом он надел рубашку и позвал
маму.
- Ну, а теперь, как? - спросил он.
- Манжетов то все равно нет! - сказала мама.
- Ну вот, - сказал папа. - А я думал, что манжеты получатся.
Действительно, не очень похоже!.. Про рубашки я теперь знаю, -
продолжил он. - А вот про брюки пока не очень. Кстати, у меня есть
новые брюки... Кажется, они мне немного длинны... Я думаю, завтра
после работы заняться их укорачиванием...
Мама посмотрела на папу как-то странно, но ничего не сказала.
Да, посмотрела я на него очень странно, и сказать мне было нечего.
А рукава у рубашки я укоротила... муж носит с удовольствием.
Ирина Радостина